Смотреть больше слов в «Постмодернизме. Словаре терминов»
симулякр сущ., кол-во синонимов: 3 • видимость (32) • подобие (27) • репрезентация (5) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: видимость, подобие, репрезентация... смотреть
СИМУЛЯКР СИМУЛЯКР (от лат. Simulacrum, Idola, Phantasma)— понятие философского дискурса, введенное в античной мысли для характеристики наряду с ... смотреть
(фр. simulacres, от simulation - симу-ляция) - термин философии постмодернизма, в онтологической проекции фиксирующий способ осуществления событийности, который реализуется в акте семиозиса и не имеет иной формы бытия, помимо перцептивно-символической; в гносеологической своей проекции используется для обозначения внепонятийного средства фиксации трансгрессивного опыта. Генетически восходит к термину "С." ("симулакрум"), обозначавшему у Платона "копию копии". Введен в обо-рот постмодернизма Батаем, интерпретировался Клос-совски, Кожевым, Бодрийяром и др. В контексте общего отказа от идеи референции (см. Пустой знак) постмо-дернизм радикализирует интерпретацию С.: постмодер-нистская философия задает мыслительное пространст-во, где "идентичность образца и подобие копии будут заблуждением" (Делез). С. в этом контексте определяет-ся в качестве "точной копии, оригинал которой никогда не существовал" (Джеймисон). В этом своем качестве С. служит особым средством общения, основанном на ре-конструировании в ходе коммуникации вербальных партнеров сугубо коннотативных смыслов высказыва-ния. По оценке Клоссовски, если "понятие и понятий-ный язык предполагают то, что Батай называет "замкну-тыми существованиями", то реализуемая в процессах коммуникации "открытость существований или дости-жение интегральности существований... могут быть развиты лишь как симулякры понятий". Конституируясь в оппозиции вектору жестко категориального философ-ствования, концепция Батая реализует себя в "С. поня-тий": "я пошел от понятий, которые замыкали... Язык не оправдал моих надежд.., выражалось нечто иное, не то, что я переживал, ибо то, что переживалось в определен-ный момент, было непринужденностью... Язык отступа-ет, ибо язык образован из предложений, выступающих от имени идентичностей". Между тем постмодернизм интегрально зиждется на отказе от последних: "филосо- фия сингулярностей" Вирилио, "мышление интенсивностей" Лиотара, "варианты кодов" Р.Барта - все это принципиально альтернативно феномену идентичности (см. Различия философия). Любая идентичность в си-стеме отсчета постмодерна невозможна, ибо невозмож-на финальная идентификация, т.к. понятия в принципе не соотносимы с реальностью. В этом контексте Батай постулирует "открытость существования" в отличие от "замкнутого существования", предполагающего "поня-тийный язык" и основанного на задаваемых им идентичностях. Понятие характеризуется константным зна-чением, носителем знания о котором может быть инди-видуальный субъект, - в противоположность этому, ак-туализация значения С. может быть осуществлена лишь в процедурах общения: условно говоря, если понятие являет собой скалярный феномен, то С. - векторное яв-ление, направленное в ходе коммуникации от адресанта к адресату (адресатам). Это означает, что С. может обре-сти свой смысл в том и только том случае, если отдель-ные ассоциативные и коннотативные его аспекты, им-плицитно заложенные в нем адресантом, будут актуализованы и скооперированы воедино в восприятии адреса-та. Строго говоря, "понятийный язык" задает идентич-ность существования с бытием, тем самым деформируя бытие как "убегающее всякого существования". В этой связи "мы вынуждены... раскрыть понятия по ту сторо-ну их самих" (Клоссовски). Фундаментальным свойст-вом С. в связи с этим выступает его принципиальная не-соотнесенность и несоотносимость с какой бы то ни бы-ло реальностью. Это становится очевидным в системе отсчета так называемых "суверенных моментов" у Батая (смех, хмель, эрос, жертва), в точечном континууме ко-торых "безмерная расточительность, бессмысленная, бесполезная, бесцельная растрата" ("прерывность") ста-новится "мотивом бунта" против организованного в конкретной форме ("устроенного и эксплуатируемого") существования - "во имя бытия" как неидентифициру-емого такового. Эти "суверенные моменты" есть "С. прерывности", а потому не могут быть выражены в "по-нятийном языке" без тотально деструктурирующей по-тери смысла, ибо опыт "суверенных моментов" меняет субъекта, реализующего себя в этом опыте, отчуждая его идентичность и высвобождая тем самым его к под-линному бытию (ср. с мгновениями, "когда разум отка-зывает в своих услугах" у Шестова). В этой системе от-счета С. как выражение "суверенного момента" ("С. прерывности") фактически выступает у Батая квази-С., "симулякром С.", что упраздняет возможность самой мысли о какой бы то ни было идентичности. Усилие Ба-тая в сфере поиска адекватного (или, по крайней мере, недеформирующего языка) для передачи "суверенного опыта" было оценено Кожевым как "злой Дух постоянного искушения дискурсивного отказа от дискурса, т.е. от дискурса, который по необходимости замыкается в себе, чтобы удержать себя в истине". По формулировке Клоссовски, "там, где язык уступает безмолвию, - там же понятие уступает симулякру". В ситуации, когда че-ловек говорит и выражает себя в С., необходимым условием коммуникации выступает реконструкция адреса-том квази-семантических коннотаций адресанта. Таким образом, "симулякр не совсем псевдопонятие: послед-нее еще могло бы стать точкой опоры, поскольку может быть изобличено как ложное. Симулякр образует знак мгновенного состояния и не может ни установить обме-на между умами, ни позволить перехода одной мысли в другую" (Клоссовски). По выражению Клоссовски, "в симулякрах понятий ... выраженная мысль неизменно подразумевает особую восприимчивость собеседника". Таким образом, коммуникация, осуществляющаяся по-средством С., основана не на совмещении семантически постоянных понятийных полей участников коммуника-ции, но на когеренции коннотативных конфигураций восприятия С., т.е. на кооперации неустойчивых и сию-минутных семантических ассоциаций коммуникатив-ных партнеров. Если на основе понятийного общения возможно устойчивое взаимопонимание, то "симулякр есть ... сообщничество, мотивы которого не только не поддаются определению, но и не пытаются самоопреде-ляться" (Клоссовски). По оценке Клоссовски, на тот или иной момент "сообщничество достигается С.", но, воз-никая как контакт по поводу принципиально суверен-ных моментов, "сообщничество" питается самой их су-веренностью, т.е. принципиальной невозможностью вы-ступить основанием "сообщничества", в силу чего по-следнее не претендует на устойчивость и постоянство, выступая сиюминутно преходящим: "метя в сообщниче-ство, симулякр пробуждает в том, кто испытывает его, особое движение, которое того и гляди исчезнет". В дан-ном контексте сам С. играет роль семантического фоку-са, вокруг которого осуществляется интеграция ассоци-ативных рядов. (В данном контексте аналогичной явля-ется оценка Делезом предложенного Г.Берге коммента-рия на "Картезианские размышления" Гуссерля, где Берге интерпретирует феномен "точки зрения" в качест-ве своего рода "центра индивидуации".) "Выговаривая С.", человек фактически освобождает и свои ассоциа-тивные поля, и возможные коннотативные значения произнесенного, "избавляясь от себя как субъекта, обра-щающегося к другим субъектам, с тем, чтобы оставить в цене лишь содержание опыта" (Клоссовски), открытое для любых конфигураций. Этот схватываемый С. опыт может быть интерпретирован Другим (находящимся со мной в отношениях "сообщничества") не посредством моего (экспрессивного и суггестивного) или его (герме- невтического) усилия, но лишь посредством самодвиже-ния ассоциативных полей и коннотативных смыслов. По определению Клоссовски, "именно уловкой симулякра сознание без клеврета (т.е. вакация "я") прокрадывается в сознание другого". Избавленный от всех понятий как содержащих интенцию на идентификацию своего значе-ния с действительностью, язык упраздняет "себя вместе с идентичностями", в то время как субъект, "изрекая" пе-режитой опыт, "в тот самый миг, когда он выговаривает его, избавляется от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам" (Клоссовски). Смыслопорождение предстает в этом контексте как самоорганизация осво-божденного от субъекта (см. "Смерть субъекта") и вы-раженного в С. опыта, причем место устойчивого (рефе-ренциально гарантированного) смысла в данном случае занимает множество коннотативных смыслов, оформля-ющихся на основе кооперации сиюминутных ассоциа-ций. Таким образом, С. как форма фиксации нефиксиру-емых состояний открывает "горизонт события", по одну сторону которого - мертвящая и жесткая определен-ность якобы объективного и имманентного событию смысла, а по другую - "ослепленность, являющаяся ре-зультатом... имплозии смысла". (См. также Симуляция.) М.А. Можейко... смотреть
СИМУЛЯКР(фр. simulacres, от simulation — симуляция) — термин философии постмодернизма для обозначения внепонятийного средства фиксации опыта. Генетичес... смотреть
(фр. simulacres, от simulation симуляция) термин философии постмодернизма для обозначения внепонятийного средства фиксации опыта. Генетически восходит к термину *С.* (*симулакрум*), обозначавшему у Платона *копию копии*. Введен в оборот постмодернизма Батаем, интерпретировался Клоссовски, Кожевым, Бодрийяром и др. В контексте общего отказа от идеи референции (см. Пустой знак) постмодернизм радикализирует интерпретацию С.: постмодернистская философия задает мыслительное пространство, где *идентичность образца и подобие копии будут заблуждением* (Делез). С. в этом контексте определяется в качестве *точной копии, оригинал которой никогда не существовал* (Джеймисон). В этом своем качестве С. служит особым средством общения, основанном на реконструировании в ходе коммуникации вербальных партнеров сугубо коннотативных смыслов высказывания. По оценке Клоссовски, если *понятие и понятийный язык предполагают то, что Батай называет *замкнутыми существованиями*, то реализуемая в процессах коммуникации *открытость существований или достижение интегральности существований... могут быть развиты лишь как симулякры понятий*. Конституируясь в оппозиции вектору жестко категориального философствования, концепция Батая реализует себя в *С. понятий*: *я пошел от понятий, которые замыкали... Язык не оправдал моих надежд.., выражалось нечто иное, не то, что я переживал, ибо то, что переживалось в определенный момент, было непринужденностью... Язык отступает, ибо язык образован из предложений, выступающих от имени идентичностей*. Между тем постмодернизм интегрально зиждется на отказе от последних: *философия сингулярностей* Вирилио, *мышление интенсивностей* Лиотара, *варианты кодов* Р.Барта все это принципиально альтернативно феномену идентичности (см. Различия философия). Любая идентичность в системе отсчета постмодерна невозможна, ибо невозможна финальная идентификация, т.к. понятия в принципе не соотносимы с реальностью. В этом контексте Батай постулирует *открытость существования* в отличие от *замкнутого существования*, предполагающего *понятийный язык* и основанного на задаваемых им идентичностях. Понятие характеризуется константным значением, носителем знания о котором может быть индивидуальный субъект, в противоположность этому, актуализация значения С. может быть осуществлена лишь в процедурах общения: условно говоря, если понятие являет собой скалярный феномен, то С. векторное явление, направленное в ходе коммуникации от адресанта к адресату (адресатам). Это означает, что С. может обрести свой смысл в том и только том случае, если отдельные ассоциативные и коннотативные его аспекты, имплицитно заложенные в нем адресантом, будут актуализованы и скооперированы воедино в восприятии адресата. Строго говоря, *понятийный язык* задает идентичность существования с бытием, тем самым деформируя бытие как *убегающее всякого существования*. В этой связи *мы вынуждены... раскрыть понятия по ту сторону их самих* (Клоссовски). Фундаментальным свойством С. в связи с этим выступает его принципиальная несоотнесенность и несоотносимость с какой бы то ни было реальностью. Это становится очевидным в системе отсчета так называемых *суверенных моментов* у Батая (смех, хмель, эрос, жертва), в точечном континууме которых *безмерная расточительность, бессмысленная, бесполезная, бесцельная растрата* (*прерывность*) становится *мотивом бунта* против организованного в конкретной форме (*устроенного и эксплуатируемого*) существования *во имя бытия* как неидентифицируемого такового. Эти *суверенные моменты* есть *С. прерывности*, а потому не могут быть выражены в *понятийном языке* без тотально деструктурирующей потери смысла, ибо опыт *суверенных моментов* меняет субъекта, реализующего себя в этом опыте, отчуждая его идентичность и высвобождая тем самым его к подлинному бытию (ср. с мгновениями, *когда разум отказывает в своих услугах* у Шестова). В этой системе отсчета С. как выражение *суверенного момента* (*С. прерывности*) фактически выступает у Батая квази-С., *симулякром С.*, что упраздняет возможность самой мысли о какой бы то ни было идентичности. Усилие Батая в сфере поиска адекватного (или, по крайней мере, недеформирующего языка) для передачи *суверенного опыта* было оценено Кожевым как *злой Дух постоянного искушения дискурсивного отказа от дискурса, т.е. от дискурса, который по необходимости замыкается в себе, чтобы удержать себя в истине*. По формулировке Клоссовски, *там, где язык уступает безмолвию, там же понятие уступает симулякру*. В ситуации, когда человек говорит и выражает себя в С., необходимым условием коммуникации выступает реконструкция адресатом квазисемантических коннотаций адресанта. Таким образом, *симулякр не совсем псевдопонятие: последнее еще могло бы стать точкой опоры, поскольку может быть изобличено как ложное. Симулякр образует знак мгновенного состояния и не может ни установить обмена между умами, ни позволить перехода одной мысли в другую* (Клоссовски). По выражению Клоссовски, *в симулякрах понятий ... выраженная мысль неизменно подразумевает особую восприимчивость собеседника*. Таким образом, коммуникация, осуществляющаяся посредством С., основана не на совмещении семантически постоянных понятийных полей участников коммуникации, но на когеренции коннотативных конфигураций восприятия С., т.е. на кооперации неустойчивых и сиюминутных семантических ассоциаций коммуникативных партнеров. Если на основе понятийного общения возможно устойчивое взаимопонимание, то *симулякр есть ... сообщничество, мотивы которого не только не поддаются определению, но и не пытаются самоопределяться* (Клоссовски). По оценке Клоссовски, на тот или иной момент *сообщничество достигается С.*, но, возникая как контакт по поводу принципиально суверенных моментов, *сообщничество* питается самой их суверенностью, т.е. принципиальной невозможностью выступить основанием *сообщничества*, в силу чего последнее не претендует на устойчивость и постоянство, выступая сиюминутно преходящим: *метя в сообщничество, симулякр пробуждает в том, кто испытывает его, особое движение, которое того и гляди исчезнет*. В данном контексте сам С. играет роль семантического фокуса, вокруг которого осуществляется интеграция ассоциативных рядов. (В данном контексте аналогичной является оценка Делезом предложенного Г.Берге комментария на *Картезианские размышления* Гуссерля, где Берге интерпретирует феномен *точки зрения* в качестве своего рода *центра индивидуации*.) *Выговаривая С.*, человек фактически освобождает и свои ассоциативные поля, и возможные коннотативные значения произнесенного, *избавляясь от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам, с тем, чтобы оставить в цене лишь содержание опыта* (Клоссовски), открытое для любых конфигураций. Этот схватываемый С. опыт может быть интерпретирован другим (находящимся со мной в отношениях *сообщничества*) не посредством моего (экспрессивного и суггестивного) или его (герменевтического) усилия, но лишь посредством самодвижения ассоциативных полей и коннотативных смыслов. По определению Клоссовски, *именно уловкой симулякра сознание без клеврета (то есть вакация *я*) прокрадывается в сознание другого*. Избавленный от всех понятий как содержащих интенцию на идентификацию своего значения с действительностью, язык упраздняет *себя вместе с идентичностями*, в то время как субъект, *изрекая* пережитой опыт, *в тот самый миг, когда он выговаривает его, избавляется от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам* (Клоссовски). Смыслопорождение предстает в этом контексте как самоорганизация освобожденного от субъекта (см. *Смерть субъекта*) и выраженного в С. опыта, причем место устойчивого (референциально гарантированного) смысла в данном случае занимает множество коннотативных смыслов, оформляющихся на основе кооперации сиюминутных ассоциаций. Таким образом, С. как форма фиксации нефиксируемых состояний открывает *горизонт события*, по одну сторону которого мертвящая и жесткая определенность якобы объективного и имманентного событию смысла, а по другую *ослепленность, являющаяся результатом... имплозии смысла*. (См. также Симуляция.)... смотреть
СИМУЛЯКР (фр. simulacres, от simulation - симуляция) - термин философии постмодернизма для обозначения внепонятийного средства фиксации опыта. Генетически восходит к термину С. (симулакрум), обозначавшему у Платона копию копии. Введен в оборот постмодернизма Батаем, интерпретировался Клоссовски, Кожевым, Бодрийяром и др. В контексте общего отказа от идеи референции (см. Пустой знак) постмодернизм радикализирует интерпретацию С.: постмодер- нистская философия задает мыслительное пространство, где идентичность образца и подобие копии будут заблуждением (Делез). С. в этом контексте определяется в качестве точной копии, оригинал которой никогда не существовал (Джеймисон). В этом своем качестве С. служит особым средством общения, основанном на реконструировании в ходе коммуникации вербальных партнеров сугубо коннотативных смыслов высказывания. По оценке Клоссовски, если понятие и понятийный язык предполагают то, что Батай называет замкнутыми существованиями, то реализуемая в процессах коммуникации открытость существований или достижение интегральности существований... могут быть развиты лишь как симулякры понятий. Конституируясь в оппозиции вектору жестко категориального философствования, концепция Батая реализует себя в С. понятий: я пошел от понятий, которые замыкали... Язык не оправдал моих надежд.., выражалось нечто иное, не то, что я переживал, ибо то, что переживалось в определенный момент, было непринужденностью... Язык отступает, ибо язык образован из предложений, выступающих от имени идентичностей. Между тем постмодернизм интегрально зиждется на отказе от последних: философия сингулярностей Вирилио, мышление интенсивностей Лиотара, варианты кодов Р.Барта - все это принципиально альтернативно феномену идентичности (см. Различия философия). Любая идентичность в системе отсчета постмодерна невозможна, ибо невозможна финальная идентификация, т.к. понятия в принципе не соотносимы с реальностью. В этом контексте Батай постулирует открытость существования в отличие от замкнутого существования, предполагающего понятийный язык и основанного на задаваемых им идентичностях. Понятие характеризуется константным значением, носителем знания о котором может быть индивидуальный субъект, - в противоположность этому, актуализация значения С. может быть осуществлена лишь в процедурах общения: условно говоря, если понятие являет собой скалярный феномен, то С. - векторное явление, направленное в ходе коммуникации от адресанта к адресату (адресатам). Это означает, что С. может обрести свой смысл в том и только том случае, если отдельные ассоциативные и коннотативные его аспекты, имплицитно заложенные в нем адресантом, будут актуализованы и скооперированы воедино в восприятии адресата. Строго говоря, понятийный язык задает идентичность существования с бытием, тем самым деформируя бытие как убегающее всякого существования. В этой связи мы вынуждены... раскрыть понятия по ту сторону их самих (Клоссовски). Фундаментальным свойством С. в связи с этим выступает его принципиальная не- соотнесенность и несоотносимость с какой бы то ни было реальностью. Это становится очевидным в системе отсчета так называемых суверенных моментов у Батая (смех, хмель, эрос, жертва), в точечном континууме которых безмерная расточительность, бессмысленная, бесполезная, бесцельная растрата (прерывность) становится мотивом бунта против организованного в конкретной форме (устроенного и эксплуатируемого) существования - во имя бытия как неидентифицируемого такового. Эти суверенные моменты есть С. прерывности, а потому не могут быть выражены в понятийном языке без тотально деструктурирующей потери смысла, ибо опыт суверенных моментов меняет субъекта, реализующего себя в этом опыте, отчуждая его идентичность и высвобождая тем самым его к подлинному бытию (ср. с мгновениями, когда разум отказывает в своих услугах у Шестова). В этой системе отсчета С. как выражение суверенного момента (С. прерывности) фактически выступает у Батая квази-С., симулякром С., что упраздняет возможность самой мысли о какой бы то ни было идентичности. Усилие Батая в сфере поиска адекватного (или, по крайней мере, недеформирующего языка) для передачи суверенного опыта было оценено Кожевым как злой Дух постоянного искушения дискурсивного отказа от дискурса, т.е. от дискурса, который по необходимости замыкается в себе, чтобы удержать себя в истине. По формулировке Клоссовски, там, где язык уступает безмолвию, - там же понятие уступает симулякру. В ситуации, когда человек говорит и выражает себя в С., необходимым условием коммуникации выступает реконструкция адресатом квазисемантических коннотаций адресанта. Таким образом, симулякр не совсем псевдопонятие: последнее еще могло бы стать точкой опоры, поскольку может быть изобличено как ложное. Симулякр образует знак мгновенного состояния и не может ни установить обмена между умами, ни позволить перехода одной мысли в другую (Клоссовски). По выражению Клоссовски, в симулякрах понятий ... выраженная мысль неизменно подразумевает особую восприимчивость собеседника. Таким образом, коммуникация, осуществляющаяся посредством С., основана не на совмещении семантически постоянных понятийных полей участников коммуникации, но на когеренции коннотативных конфигураций восприятия С., т.е. на кооперации неустойчивых и сиюминутных семантических ассоциаций коммуникативных партнеров. Если на основе понятийного общения возможно устойчивое взаимопонимание, то симулякр есть ... сообщничество, мотивы которого не только не поддаются определению, но и не пытаются самоопределяться (Клоссовски). По оценке Клоссовски, на тот или иной момент сообщничество достигается С., но, возникая как контакт по поводу принципиально суверенных моментов, сообщничество питается самой их суверенностью, т.е. принципиальной невозможностью выступить основанием сообщничества, в силу чего последнее не претендует на устойчивость и постоянство, выступая сиюминутно преходящим: метя в сообщничество, симулякр пробуждает в том, кто испытывает его, особое движение, которое того и гляди исчезнет. В данном контексте сам С. играет роль семантического фокуса, вокруг которого осуществляется интеграция ассоциативных рядов. (В данном контексте аналогичной является оценка Делезом предложенного Г.Берге комментария на Картезианские размышления Гуссерля, где Берге интерпретирует феномен точки зрения в качестве своего рода центра индивидуации.) Выговаривая С., человек фактически освобождает и свои ассоциативные поля, и возможные коннотативные значения произнесенного, избавляясь от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам, с тем, чтобы оставить в цене лишь содержание опыта (Клоссовски), открытое для любых конфигураций. Этот схватываемый С. опыт может быть интерпретирован другим (находящимся со мной в отношениях сообщничества) не посредством моего (экспрессивного и суггестивного) или его (герменевтического) усилия, но лишь посредством самодвижения ассоциативных полей и коннотативных смыслов. По определению Клоссовски, именно уловкой симулякра сознание без клеврета (то есть вакация я) прокрадывается в сознание другого. Избавленный от всех понятий как содержащих интенцию на идентификацию своего значения с действительностью, язык упраздняет себя вместе с идентичностями, в то время как субъект, изрекая пережитой опыт, в тот самый миг, когда он выговаривает его, избавляется от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам (Клоссовски). Смыслопорождение предстает в этом контексте как самоорганизация освобожденного от субъекта (см. Смерть субъекта) и выраженного в С. опыта, причем место устойчивого (референциально гарантированного) смысла в данном случае занимает множество коннотативных смыслов, оформляющихся на основе кооперации сиюминутных ассоциаций. Таким образом, С. как форма фиксации нефиксируемых состояний открывает горизонт события, по одну сторону которого - мертвящая и жесткая определенность якобы объективного и имманентного событию смысла, а по другую - ослепленность, являющаяся результатом... имплозии смысла. (См. также Симуляция.) М.А. Можейко<br><br><br>... смотреть
СИМУЛЯКР (фр. simulacres, от simulation - симуляция) - термин философии постмодернизма для обозначения внепонятийного средства фиксации переживаемого с... смотреть
(фр. simulacres, от simulation - симуляция) - термин философии постмодернизма для обозначения внепонятийного средства фиксации переживаемого состояния. Введен Батаем, интерпретировался Клоссовски, Кожевым, Бодрийаром и др. Конституируясь в оппозиции вектору жестко категориального философствования, концепция Батая реализует себя в "С. понятий": "я пошел от понятий, которые замыкали... Язык не оправдал моих надежд.., выражалось нечто иное, не то, что я переживал, ибо то, что переживалось в определенный момент, было непринужденностью... Язык отступает, ибо язык образован из предложений, выступающих от имени идентичностей". Между тем постмодернизм интегрально зиждется на отказе от последних: "философия сингулярностей" П. Вирилио, "мышление ин-тенсивностей" Лиотара, "варианты кодов" Барта - все это принципиально альтернативно феномену идентичности. Любая идентичность в системе отсчета постмодерна невозможна, ибо невозможна финальная идентификация, т.к. понятия в принципе не соотносимы с реальностью. - В этом контексте Батай постулирует "открытость существования" в отличие от "замкнутого существования", предполагающего "понятийный язык" и основанного на задаваемых им идентичностях. Строго говоря, "понятийный язык" задает идентичность существования с бытием, тем самым деформируя бытие как "убегающее всякого существования". В этой связи "мы вынуждены... раскрыть понятия по ту сторону их самих". Это становится очевидным в системе отсчета так называемых "суверенных моментов" (смех, хмель, эрос, жертва), в точечном континууме которых "безмерная расточительность, бессмысленная, бесполезная, бесцельная растрата" ("прерывность") становится "мотивом бунта" против организованного в конкретной форме ("устроенного и эксплуатируемого") существования - "во имя бытия" как неидентифицируемого такового. Эти "суверенные моменты" есть "С. прерывности", а потому не могут быть выражены в "понятийном языке" без тотально деструктурирующей потери смысла, ибо опыт "суверенных моментов" меняет субъекта, реализующего себя в этом опыте, отчуждая его идентичность и высвобождая тем самым его к подлинному бытию (ср. с мгновениями, "когда разум отказывает в своих услугах" у Шестова). В этой системе отсчета С. как выражение "суверенного момента" ("С. прерывности") фактически выступает у Батая квази-С, "симулякром симулякра", что упраздняет возможность самой мысли о какой бы то ни было идентичности. Усилие Батая в сфере поиска адекватного (или, по крайней мере, недоформирующего языка) для передачи "суверенного опыта" оценено Кожевым как "злой Дух постоянного искушения дискурсивного отказа от дискурса, т.е. от дискурса, который по необходимости замыкается в себе, чтобы удержать себя в истине". По формулировке Клоссовски, "там, где язык уступает безмолвию, - там же понятие уступает С". Избавленный от всех понятий как содержащих интенцию на идентификацию своего значения с действительностью, язык упраздняет "себя вместе с идентичностями", в то время как субъект, "изрекая" пережитой опыт, "в тот самый миг, когда он выговаривает его, избавляется от себя как субъекта, обращающегося к другим субъектам". Таким образом, "С. не совсем псевдопонятие: последнее еще могло бы стать точкой опоры, поскольку может быть изобличено как ложное. С. образует знак мгновенного состояния и не может ни установить обмена между умами, ни позволить перехода одной мысли в другую". В этом отношении С не может, подобно понятию, заложить основу пониманию, но может спровоцировать "сообщничество": "С. пробуждает в том, кто испытывает его, особое движение, которое, того и гляди, исчезнет" (Клоссовски). Бодрийар в работе "Симуля-кры и симуляции" (1981) фундирует феномен С. анализом процесса симуляции, понятой как "порождение, при помощи моделей, реального без истока и реальности: гиперреального". В рамках симуляции осуществляется "замена реального знаками реального", и реальное как полученный продукт "не обязано более быть рациональным, поскольку оно больше не соизмеряется с некой идеальной негативной инстанцией. Оно только операционально. Фактически, это уже больше и не реальное, поскольку его больше не обволакивает никакое воображаемое. Это гиперреальное, синтетический продукт, излучаемый комбинаторными моделями в безвоздушное пространство" (Бодрийар). Фундаментальным свойством С. в этой связи выступает его принципиальная несоотнесенность и несоотносимость с какой бы то ни было реальностью. Рассматривая современность как эру тотальной симуляции, Бодрийар трактует в этом ключе широкий спектр социальных феноменов, демонстрируя их симуляционный характер в современных условиях: если власть выступает как симуляция власти, то и сопротивление ей не может не быть столь же симулятивным; информация не производит смысл, а "разыгрывает" его, подменяя коммуникацию симуляцией общения ("пожирает коммуникацию"), - симуляция, таким образом, располагается "по ту сторону истинного и ложного, по ту сторону эквивалентного, по ту сторону рациональных отличий, на которых функционирует любое социальное". Реальность в целом подменяется симуляцией как гиперреальностью: "более реальное, чем само реальное - вот таким образом оно упраздняется". Таким образом, С. как форма фиксации нефиксируемых состояний открывает "горизонт события", по одну сторону которого - мертвящая и жесткая определенность якобы объективного и имманентного событию смысла, а по другую - "ослепленность, являющаяся результатом... имплозии смысла". В контексте постмодернистской философской парадигмы с фигурой С. как противостоящего понятию с фиксированным объемом и содержанием типологически сопоставима такая фигура, как ризома, противостоящая структуре с жестко фиксированными элементами и конфигурацией, и нарратив как процедура означивания, противостоящая герменевтической процедуре реконструкции смысла и значения. М.А. Можейко... смотреть
СИМУЛЯКР (франц. simulacre, от лат. simulacrum — образ, подобие) — псевдовещь, замещающая реальность, образ отсутствующей действительности, пра... смотреть
Симулякр (simulacre — фр.) Одно из ключевых понятий постмодернистской эстетики. Занимает в ней место, принадлежавшее в классических эстетических сист... смотреть
СИМУЛЯКР а, м. simulacre m. - Видимость, иллюзия, мнимость. един.? воен. Фальшивая атака, ложный маневр, симуляция. Представлюсь в виду неприятеля, ст... смотреть
(симулакр, от лат. simulare, франц. значение — псевдовещь, пустая форма) — термин философии (пост)структурализма, примерно обозначающий тень тени, слиш... смотреть
(simulacre — фр.) Одно из ключевых понятий постмодернистской эстетики. Занимает в ней место, принадлежавшее в классических эстетических системах художественному образу. С. — образ отсутствующей действительности, правдоподобное подобие, лишенное подлинника, поверхностный, гиперреалистический объект, за которым не стоит какая-либо реальность. Это пустая форма, самореференциальный знак, артефакт, основанный лишь на собственной реальности. Жан Бодрийар, чья теория эстетического С. является наиболее репрезентативной, определяет его как псевдовещь, замещающую «агонизирующую реальность» постреальностью посредством симуляции, выдающей отсутствие за присутствие, стирающей различия между реальным и воображаемым. Если образность связана с реальным, порождающим воображаемое, то С. генерирует реальное второго порядка. Эра знаков, характеризующая западноевропейскую эстетику Нового времени, проходит несколько стадий развития, отмеченных нарастающей эмансипацией кодов от референтов. Отражение глубинной реальности сменяется ее деформацией, затем — маскировкой ее отсутствия и наконец — утратой какой-либо связи с реальностью, заменой смысла — анаграммой, видимости — С. Перекомбинируя традиционные эстетические коды по принципу рекламы, конструирующей объекты как мифологизированные новинки, С. провоцируют дизайнизацию искусства, выводя на первый план его вторичные функции, связанные с созданием определенной вещной среды, культурной ауры. Переходным звеном между реальным объектом и С. является кич как бедное значениями клише, стереотип, псевдовещь. Если основой классического искусства служит единство вещь-образ, то в массовой культуре из псевдовещи вырастает кич, в постмодернизме — С. Эстетика С. знаменует собой триумф иллюзии над метафорой, чреватый энтропией культурной энергии. Шизоидный, истерический, параноидальный стереотипы раннего постмодерна сменяются эстетической меланхолией и ипохондрией. Сравнивая культуру конца XX в. с засыпающей осенней мухой, Бодрииар указывает на риск деградации, истощения, «ухода со сцены», таящийся в эстетике С. Лит.: Baudrillard J. Simulacres et simulation. P., 1981. H. M.... смотреть
СИМУЛЯ́КР, у, ч., філос.Віртуальний образ, який імітує, заміщує реальність.Симулякр – це зображення без оригіналу, репрезентація чогось, що насправді н... смотреть
филос. 拟像 nǐxiàngСинонимы: видимость, подобие, репрезентация
симулякр